В китайском городе Ханчжоу состоялся саммит стран G-20. Лидеры стран с сильной экономикой в основном говорили о восстановлении экономического роста. Открывая саммит, китайский лидер Си Цзиньпин призвал участников избегать "пустых разговоров в поисках решений по ускорению роста мировой экономики, которая при восстановлении столкнулась с вызовами в финансах и торговле". Кроме этого, руководители G-20 немало времени уделили вопросу безопасности, в частности в Украине и Сирии. Перед саммитом президент России Владимир Путин говорил, что не видит смысла во встречах нормандского формата и призвал мировых лидеров обсуждать вопрос Украины без ее участия. Однако после окончания саммита, на котором встречался с Бараком Обамой, Ангелой Меркель и Франсуа Олландом, он признал, что не видит другого формата для переговоров по мирному урегулированию конфликта в Донбассе, кроме нормандского. «Куда деваться, видимо, придется общаться», - заявил он, имея в виду диалог с Петром Порошенко. После провокаций в Крыму (в начале августа ФСБ сообщило, что предотвратило теракты в Крыму, которые якобы готовили украинские разведчики) Путин обвинил Украину в терроре, а ранее признанную украинская власть назвал "людьми, захватившими власть в Украине".
Как «украинский вопрос» обсуждали без участия Украины и как мировые лидеры собираются восстанавливать мировую экономику, в интервью Politeka анализирует эксперт-международник Александр Хара.
— Каким оказался саммит G-20 в целом для мира и какие сигналы прозвучали для Украины?
— На самом деле каждая страна на саммите преследовала собственный интерес. Китайцы хотели показать, что они способны устраивать такие саммиты и им удалось определить его повестку дня. Говорили, что для восстановления глобального роста следует избегать нестабильности, но это будет происходить через инновации, доступ к благам глобализации развивающихся стран. В общем, это китайский лозунг. Они планируют запустить несколько инициатив по индустриализации Африки, чтобы она тоже могла быть частью глобального роста и интегрироваться в глобальную экономику.
Были важные встречи и сигналы. Было ли казусом, либо это было сделано намеренно — когда президенту Обаме к самолету не подогнали трап и ему пришлось выходить с конца самолета. Но он не сделал из этого проблему, но сказал, что «все ок, такие вещи иногда случаются». Не обиделся.
Или Путин, у которого был и трап и красная дорожка, привез лидеру Китая ящик мороженого. В течение двух дней саммита он пытался показать, что договаривается на равных, ведет стратегические диалоги.
Вслед за ним такую картинку показывали российские СМИ. Например, «Коммерсантъ» написал статью, которая больше напоминала мыльную оперу. Описали — как кто и на кого посмотрел, но не было никакого содержания ни о встречах с китайцами, ни с другими. Это означает, что встречи Путина не принесли больших и прорывных достижений.
Вряд ли россияне достигли договоренностей с турками в вопросе Сирии, поскольку интересы России и Турции там кардинально противоположные.
Был также и украинский контекст. Сначала Путин не хотел встречаться в нормандском формате, но он хотел бы встретиться без Украины с Обамой, Меркель, чтобы решить наш вопрос без нас. Но Запад на такие условия не пошел, потому что это противоречит их ценностной основе — суверенные нации должны сами решать свою судьбу и вместо них не может быть какой-то сверхдержавы, как это происходило в 19-м веке.
Поэтому — да, с Путиным говорили об Украине, но это не были договоренности за нашей спиной, на которые мы согласились.
— То есть на уступки ему не пошли?
— Да, не пошли, потому что все понимают суть оккупации Крыма и агрессии на Донбассе. Запад выбрал следующую тактику: с одной стороны — усиливает южных и восточноевропейских союзников, а с другой — ведет диалог с россиянами. Мол, эта политика не направлена против них, а усиление присутствия натовских войск на территории натовских же стран вызвала российская оккупация Крыма.
Такой диалог будет продолжаться. Путина будут побуждать, чтобы он вернулся к выполнению обязательств. Сейчас к нему доверия нет — и об этом американцы уже сказали. Если и будет что-то решаться — то будет такой набор договоренностей, который будут проверять и продвигать пошагово.
Украину не сдают, но не следует смотреть на события украиноцентрично. Прежде всего Запад защищает собственные ценности, а российское предложение о восстановлении зон влияния для него совершенно неприемлемо. Оно разрушает весь западный порядок, сложившийся после Второй мировой войны.
Аргументы России о желании Запада его развалить абсолютно смешны. Это чистые глупости — и, кроме россиян, в них никто не верит.
— Что касается агрессии, Путин будто заискивал к мировым лидерам. Например, привез мороженое китайскому лидеру или беспокоился о самочувствии Меркель.
— У Путина достаточно плоские шутки, а иногда бывают неприемлемыми для образованных людей. Это такая питерская шпана, как он себя называл, — и стал руководителем великой страны, он так и остался на том же культурном уровне. Это при том, что Ленинград когда-то считался культурной столицей.
Почему он так шутит? Это нормально: перед встречей настроиться на откровенный и дружеский разговор. Но Путин — человек неадекватный не только в культурном, но и в международном контексте. Поэтому и получаются такие глупые шутки.
— На саммите произошел обсуждаемый, хотя и эмоциональный момент: Путину не пожал руку Обама и премьер-министр Великобритании Тереза Мэй. Это имеет какое-то значение?
— Тереза действительно могла забыть пожать руку, но она потом встала и поздоровалась с ним. Помните выражение лица Порошенко на первых встречах нормандской четверки, когда он пожимал руку Путину? Он играл на нашу аудиторию, чтобы украинцы простили ему этот жест, потому что он пожал руку человека, руки которого по локоть в крови.
Обычные люди в этом видят политику, но на самом деле это не имеет значения. Если встречи достигли определенного результата и выгоды для своей страны — это позитив. Если нет — то зачем делать эти театральные жесты?
Люди-прагматики прежде всего отстаивают интересы собственной страны, затем союзников, а затем — уже друзей, как Украина. Украина может иметь своих союзников, вроде Польши, Литвы, но для этого должны быть прогнозируемыми и выполнять взятые на себя обязательства.
— Вообще темой саммита было восстановление и рост мировой экономики. Удалось ли достичь конструктивных результатов?
— Очень странным по этой теме было выступление Путина, когда он хвастался достижениями российской экономики. По прогнозам, при оптимальном сценарии 40 долларов за баррель нефти, к 2018 году российской экономике будет амба. Ничего положительного у россиян нет и быть не может. Если нет политической свободы — не может быть и экономической, соответственно и процветания тоже.
Россия — отсталая страна по всем фронтам, даже картофель закупают. За счет низкой цены на нефть россияне больше не способны удерживать неэффективный государственный аппарат, силовой блок и армию.
Что касается других стран, то Китай, учитывая темпы экономического роста, а также США и Европы, которые уже пришли в себя после кризиса 2008 года, перестраивается и пытается вернуться к себе.
Китайцам следует выстраивать контрстратегии против американской идеи по Трансантлантическому партнерству. США хотят нанизать ожерелье стран, которые могут быть либо интересны Китаю, либо находиться в антагонических отношениях с ним. Таким образом формируется новая экономическая система, на которую Китай должен как-то отвечать.
Поэтому китайцы стараются брать инициативу в свои руки, становятся агрессивнее. Это заметно прежде по военным вещами: как они ведут себя в Южно-Китайском море, намывают острова, строят инфраструктуру, не признают решения международных судов по разграничению шельфа экономической зоны.
Китайцы будут пытаться усилить свое присутствие в Средней Азии, учитывая последние события в Узбекистане. Нас ожидает интересная игра.
